Как приятно побывать в городах и селах, где бережно относятся к старине, хранят уголки со старинными домами, ухаживают за ними. В таких местах можно побродить, задуматься о прошлом, соприкоснуться с живой историей. В эти места хочется возвращаться снова и снова.

Центр нашего поселка еще совсем недавно тоже украшали старинные дома. Некоторые были снесены из-за ветхости (ремонт обошелся бы очень дорого), другие погибали от пожара. Но особенно жаль те строения, которые, на чей-то взгляд, не вписывались в современный вид поселка и поэтому были снесены. Например, многие жители нашего поселка до сих пор с сожалением вспоминают живописную лавку Казимировых. Так ли уж она портила наш центр..?

Дом №86 на площади Свободы - один из оставшихся старинных домов. На своем веку он сменил довольно много хозяев. И, наверное, лишь некоторые люди знают, что изначально дом принадлежал баковскому купцу Ивану Ивановичу Чиркову.

Родился И.И. Чирков в конце XIX века в с. Каменное. Служил в царской армии. Был у Ивана Ивановича замечательный талант - он умел красиво писать, поэтому служить его назначили писарем при штабе.

Служба при штабе дала возможность солдату скопить денег. Эти деньги впоследствии позволили Чиркову построить в центре села Баки в начале XX века двухэтажный дом и начать собственное дело. Нижняя часть дома была кирпичная, а второй этаж - деревянный. Дом украшала небольшая открытая веранда, оформленная довольно оригинально. На втором этаже в уютном светлом помещении размещалась семья. Семья у Ивана Ивановича Чиркова была небольшая - жена и дочь. Серафима Васильевна (в девичестве Катышева) была гораздо моложе мужа. Единственная дочка Александра - поздний и долгожданный ребенок.

На первом этаже дома Чирков открыл бакалейно-мануфактурную лавку. Сначала он сам ездил за товаром и сам же торговал. Как вспоминала жительница нашего поселка К.Д. Уткина: "Иван Иванович был человеком уважительным и обходительным, а товар у него был разнообразный, хорошего качества..." Видимо, поэтому, его лавка быстро стала популярной. Доходы росли. Через какое-то время он смог нанять управляющего. Управляющий по фамилии Стуликов работал в лавке, а Чирков сам ездил, закупал товары. Дела шли так хорошо, что скоро он смог выкупить у лесопромышленника Стюсси расположенное рядом с его лавкой кирпичное здание. Купец использовал его под склады.

После революции Иван Иванович Чирков еще довольно долго занимался торговлей. В справке, выданной Центральным архивом Нижегородской области, указано, что он торговал мануфактурой и бакалеей с использованием рабочей силы до 5 человек до 1928 года. В 1929-1930 годах собственником дома (но, видимо, уже без лавки и складских помещений) все еще оставался И.И. Чирков. У его внука Геннадия Александровича Горохова сохранилось страховое платежное извещение за 1929-1930 годы. В этом извещении указано, что гражданин И.И. Чирков, проживающий в Красных Баках по улице Интернациональная, застраховал свое имущество, а именно: дом, коридор, сени, погреб, двор, хлев, баню, кладовую, амбар, дровенник, на общую сумму 1885 рублей.

Дом отобрали, скорее всего, в 1930 году. Перед конфискацией некоторые вещи удалось спрятать у дальней родни (или хороших знакомых). Среди отданных на хранение вещей была швейная машинка - жена Серафима Васильевна замечательно шила. Какие-то особенно ценные вещи (что-то из серебряной посуды и золотые вещи) супруги Чирковы успели спрятать на речке Баковке.

Официально Ивану Ивановичу из вещей разрешили взять только библию (для новой власти она не представляла никакой ценности). Библия была старинная, и Иван Иванович очень дорожил ею. Уже потом, когда он отбывал наказание на поселении, эту библию у него увидел комендант - взял посмотреть и не вернул. Очень жалел эту книгу Иван Иванович, но спорить побоялся.

Жену Чиркова - Серафиму Васильевну - с дочкой забрали в 1930 году. Их отправили в один из лагерей для спецпоселенцев, расположенный в Кайском районе Кировской области. Сам Иван Иванович, оставшись без дома и семьи, жил по людям. По словам внука, он еще несколько лет (перед тем, как оказаться на спецпоселении) "воевал" с властями, отстаивая свои права. Случай по тем временам довольно необычный.

В лагере беды и несчастья были общими для всех осужденных. Жизнь в холодных и грязных бараках, тяжелый труд, голод (паек давали только тем, кто вырабатывал норму). И еще постоянное гнетущее чувство горя и обиды от непонимания: "Почему? За что?"

От непосильной работы на лесоповале Ивана Ивановича, который еще до лагерей был серьезно болен, "согнуло", и он превратился в немощного старика. Дочь Александра сучками от деревьев проколола вены на ногах и всю оставшуюся жизнь мучилась сильными болями.

Общее горе и общие надежды на будущее сближали поселенцев. Более слабые физически выживали, иногда, только благодаря помощи и поддержке других осужденных. Там, в тяжелейших условиях, зарождались дружба и привязанность, которые многие пронесли через всю свою жизнь. Подрастали дети, создавали свои семьи. Александра Ивановна Чиркова вышла замуж за Александра Ивановича Горохова, который был осужден "как член семьи владельца кулацкого хозяйства". В марте 1941 года в т/п №6 совхоза "Фосфорит" у них родился сын Геннадий.

Когда началась война, среди спецпоселенцев распространились слухи: семьям тех, кто попадет на фронт, будет послабление - их отпустят. Александр Иванович Горохов, надеясь облегчить участь своей семьи, попытался бежать. Побег не удался - его вернули.

В Красные Баки Иван Иванович Чирков со своей семьей вернулся после войны. Наверное, он все-таки надеялся, что дом ему вернут. надежда окрепла после осуждения культа личности Сталина. Супруги Чирковы внимательно читали газеты. Особенно тщательно изучали одно постановление, перечитывали его по нескольку раз и что-то горячо обсуждали между собой. Разговаривали тихо, как о чем-то запретном. Очень боялись, чтобы что-то не услышали и не заподозрили соседи. Лишнее слово сказать остерегались при посторонних - а вдруг донесут? Даже дочери ничего не говорили лишнего. Так еще силен был страх.

Семья вынуждена была жить на съемной квартире. Начинать приходилось с нуля. Чирковы надеялись, что вещи, отданные на хранение, хоть как-то их выручат. Серафима Васильевна планировала поскорее забрать свою швейную машинку. После стольких лет лишений она мечтала, наконец, обшить свою семью. Но вещи и не думали возвращать. Больше как для насмешки отдали Ивану Ивановичу его солдатскую шинель и сапоги. Вот, мол, начинай снова с того же...

Спрятанное на речке добро тоже не удалось найти. По прошествии стольких лет ландшафт стал неузнаваем. Прежние ориентиры исчезли. Но супруги Чирковы много раз снова и снова приходили на речку в надежде, что увидят знакомую метку и обязательно найдут спрятанное.

Иван Иванович очень тосковал по своему дому. Он и его жена устроились работать в детский садик, который располагался возле центра. иван Иванович работал сторожем. В свободные минуты он приходил и садился напротив дома. Он мог часами смотреть на него. Многие жители поселка уже привыкли видеть его на одном и том же месте. Но едва ли кто-то из прохожих знал, какое горе лежит на сердце этого измученного сгорбленного старика...

Вспоминая Ивана Ивановича Чиркова, житель п. Ветлужский-2 Ю.А. Коробов (друг Г.А. Горохова), сравнивал его с "железным стариком" (героем романа Ивана Рукавишникова "Проклятый род"). Он имел в виду такие черты, как жесткий волевой характер, склонность к упорному труду и острую смекалку, нетерпимость к расхлябанности и лени, умение держать в руках и себя, и других. Несправедливость, лишения, тяжелый труд и болезни сломили этого человека физически, но не духовно.

Позже дочка с зятем построили собственный дом в Баках (по улице Выездная, №16). Иван Иванович Чирков с супругой Серафимой Васильевной нашли покой на старом кладбище. Перед смертью Чирков переписал завещание на своего внука (видимо, имея в виду и незаконно отобранный дом). Как сложится судьба этого дома в дальнейшем? Сможет ли вернуть его себе законный наследник?